Чон Як Ён (Чжон Як Ён, 1762–1836) – очень известная в Корее и примечательная историческая личность. Его творческий псевдоним был Тасан, что значит «чайная гора», «гора, поросшая чайным кустом».
Чон Як Ён – представитель движения «сирхак», то есть «движения за реальные науки», существовавшего в XVIII-XIX веках. Это было движение конфуцианских мудрецов-реформаторов, энциклопедистов и просветителей, боровшихся с бесплодной схоластикой традиционного конфуцианства, за развитие прикладных наук, реальных знаний о мире. Наверное, это были первые конфуцианцы, которых можно было назвать собственно «учеными».
Они, например, первыми объяснили корейцам, что Земля вообще-то круглая. Раньше корейцы об этом не догадывались. Это, конечно, только один пример, того, что им приходилось объяснять, но зато очень характерный.
Чон Як Ён написал за свою жизнь около 500 сочинений самого разнообразного толка – от философии, политики, экономики и естественных наук – до поэтических произведений и рассказов о том, как надо правильно пить чай. В полном соответствии со своей склонностью к практическому знанию Чон Як Ён известен и как инженер.
Он спроектировал крепость Хвасон рядом с городом Сувоном, которая теперь включена ЮНЕСКО в список мирового культурного наследия. Чон является и изобретателем специального подъемника для тяжелых камней, из которых сложены стены этой крепости. Тасан Чон Як Ён дорог также сердцу обществоведов и политиков левого толка.
Мало того, что он не любил дворян-янбанов, землевладельцев, считал их кровопийцами на теле трудового народа, как оно, надо признать, и было, но он еще и призывал раздать землю крестьянам, то есть тем, кто ее обрабатывает. Кстати, его можно назвать и одним из теоретиков колхозного движения. Он предлагал давать землю в собственность не отдельным крестьянам, а крестьянским общинам, причем доходы между членами общины распределялись бы по трудодням.
Вообще же, одно только перечисление предложений Чона о том, «как нам обустроить Корею», может занять не один том. Пожалуй, назовем здесь и одно предложение, которое, возможно, с точки зрения некоторых людей, не очень-то красит Чон Як Ёна.
Он в свое время предлагал отобрать у населения… самогонные аппараты. Покусился, можно сказать, на святое! И всё оттого, что население, несмотря на то, что жило впроголодь, изводило последние остатки риса на вино. То есть, Чон Як Ён на самом деле хотел проявить заботу о народе, но, надо ли говорить, что именно это его предложение не нашло очень уж теплого отклика в сердцах людей. И не только это, на самом деле. Из-за некоторых его взглядов Чон Як Ёна даже отправили в ссылку, где он провел целых 18 лет. Причем ему еще повезло. Могло быть и хуже.
«Семейство Тасана Чон Як Ёна было тесно связано с католичеством. Его старший брат и зять были набожными католиками. За это они подверглись преследованиям, которые проводились по приказу королевского двора в 1801 году. Чон Як Ёна тогда отправили в ссылку в уезд Канчжин-гун. Там он провел 18 лет».
Вы слышали объяснения г-на Юн Хи Сона. Он – директор музея Чон Як Ёна в уезде Канчжин-гун. Католичество в нашем рассказе возникло не случайно, так как оно проникало в Корею параллельно с достижениями современной цивилизации. И если новаторские идеи просветителей еще находили какой-то позитивный отклик у корейских властей, то заморская вера часто воспринималась в штыки. Отчего Чон Як Ён и пострадал… Как же ему жилось в ссылке? Надо сказать, что местные жители в поселке Канчжин, мягко говоря, не очень жаловали прибывшего к ним столичного деятеля. Оно и понятно – ведь его сослали по обвинению в государственной измене. Послушаем нашего экскурсовода г-жу Чон Ён Хи:
«Когда Тасан Чон Як Ён только приехал в Канчжин, ему пришлось поселиться в доме одной старушки за восточными воротами поселка. В то время к нему относились очень негостеприимно, потому что он считался преступником. В него бросали камнями и вообще обращались с ним как с каким-то насекомым-вредителем».
Итак, мы узнаем, что Чон Як Ёна поначалу даже не пускали в поселок. Он жил с наружной стороны восточных ворот. Конечно же, страдал от одиночества и отчаяния. И от этого натуральным образом запил. Так бы, наверное, и умер от пьянства и алкоголизма, если бы в один прекрасный день к нему не подошел один человек и не предложил выпить чаю. Рассказывает монах Попсан из буддийского монастыря Пэннёнса:
«Ну что, может, нам чайку попить? Мне кажется, пить чай вместе – это хороший способ подружиться. За этим занятием можно разглядеть душу другого человека. Вы знаете, что в ссылке Чон Як Ёну пришлось на первых порах очень тяжело. Но ему посчастливилось встретить буддийского монаха по имени Хечжан. И они долго беседовали. Наверное, та встреча позволила Чон Як Ёну по-иному взглянуть на этот мир».
До сих пор каждому гостю монастыря Пэннёнса вместо приветствия предлагают выпить чашечку чая. Монастырь был основан еще в IX веке, во времена государства Силла. Он расположился на склоне горы Мандоксан, откуда открывается вид на морской залив, на берегу которого стоит поселок Канчжин. Пэннёнса славится свои чаем, выращенным на горных склонах и заваренном на чистой ключевой воде. Чай для монахов – это не просто напиток. Чаепитие – это на самом деле один из способов буддийской медитации. Монах Хечжан, повстречавший в свое время Чон Як Ёна сказал ему: «Выпей одну чашку и соберешься с мыслями, выпей вторую и обретешь первозданную чистоту рассудка». На ссыльного чаепитие именно так и подействовало. В 1808 году он построил себе домик на склоне горы Мандоксан и возвратился к своим ученым трудам, которые забросил за семь лет до этого.
«Это место называется Тасан чходан. Здесь Чон Як Ён прожил десять с лишним лет, писал книги и вместе со своими учениками давал разнообразные уроки местным жителям».
Тасан чходан лучше всего можно описать словом «избушка». Только, конечно, не в русском стиле, а в корейском. С массивной изогнутой крышей на кривоватых деревянных столбах-опорах. Здесь Чон Як Ён занимался с учениками. А в пристройках располагались его жилище и библиотека. Здесь наш политссыльный написал несколько сотен своих работ, то есть работал исступленно, как будто пытаясь забыться в работе, отвлечься от жизненных невзгод, «сублимируя», так сказать, свои душевные страдания в творческую деятельность.
«Перед самым павильоном вы видите плоский камень. Он называется «тачжо», что значит «очаг для заварки чая». Чон Як Ён собирал на горе листья дикорастущего чай и сушил их в тени. На этом камне он разводил огонь и заваривал чай в маленьком бронзовом чайничке. Воду брал из родника».
Чон Як Ён сам описал свой чайный ритуал в одном из своих стихотворений. Там была еще одна бытовая подробность: древесный уголь для разведения огня он делал из сосновых шишек. Кстати, именно живя здесь, Чон взял себе псевдоним Тасан – это было еще одно имя горы Мандоксан – понятно почему, на ее склонах рос чай. Посадили его тут буддийские монахи. Именно благодаря им чай вообще попал в Корею из Китая. Благодаря тому, что чаепитие было частью буддийских обрядов. От Тасан чходана до монастыря Пэннёнса совсем недалеко – меньше километра. Так что время от времени Чон Як Ён еще и общался с тамошними монахами.
Тропинка, по которой Чон Як Ён ходил в гости к монахам, сохранилась до сих пор, так что прогулявшись по ней, можно посмотреть на окружающий мир таким, каким его видел конфуцианский ученый.
«Эта лесная тропинка – символ дружбы между Тасаном Чон Як Ёном и монахом Хечжаном. Тасан говорил, что раньше он чувствовал себя, как в тюрьме, связанный по рукам и ногам семейной жизнью и карьерой конфуцианского деятеля. В противоположность этому жизнь монаха Хечжана была открыта каждому, кто в ней появлялся, приходил к нему. Поэтому Тасан, посещая монастырь, испытывал чувство освобождения от жизненных условностей».
По обеим сторонам тропинки, ведущей к монастырю, растут чайные кусты. Если идти дальше, за одним из многочисленных поворотов вдруг открывается широкая панорама морского залива. Еще один поворот – и новый вид – на этот раз на зеленеющие поля уезда Канчжин-гун. Пока идешь, за всей этой красотой, как-то сами собой забываются, отходят на второй план мелкие житейские проблемы. А тут уже и сам монастырь. Он, между прочим, известен еще большой камелиевой рощей, целым лесом камелий. Несколько тысяч деревьев. Ранней весной камелии как раз начинают цвести своими ярко-красными крупными цветками. Как раз сейчас цветение в самом разгаре, и вы можете представить себе, какая это красота.
Ну а с наступлением ночи, когда всё вокруг озаряется светом Луны, наступает время пить особенный чай. Он называется «лунным», и рецепт его приготовления – самый древний из всех, которые сохранились в монастыре Пэннёнса.
«Мы называем этот чай «лунным». Когда Луна в этих местах восходит над морским заливом, его вода окрашивается в цвет чистого золота. Таков и этот чай. Когда вы его пьете, у вас появляется способность взглянуть внутрь самого себя, в свой внутренний мир. Вот почему мы пьем этот чай».
Можно как угодно относится к рассказам монахов, верить или не верить, но пример Тасана Чон Як Ёна говорит сам за себя. Ему чудо-чай помог не только выжить, но и создать огромное количество ученых трудов, которые принесли ему заслуженное признание. В 1817 году Тасан вернулся в родные места под Сеулом. Он прожил долгую жизнь, полную многочисленными событиями. Но тем, кто хочет найти источник его творческого вдохновения, просто необходимо побывать в уезде Канчжин-гун, на горе Мандоксан, полюбоваться камелиями монастыря Пэннёнса и попить чайку с гостеприимными монахами.
